вся хмель выветривается

Одинокий пирс слегка уныло смотрится в непроглядной пустоши темной воды. И, находясь на нем, необъяснимая печаль до краев наполняет сердце. Легкий ветерок приятно обвивает руки после полуденного зноя, и где-то вверху, полный салон спящих пассажиров, мягко удаляется прочь, вдоль и поперек ярких созвездий и искрящегося Млечного Пути.

Прыжок. Шум поднимающихся пузырьков кислорода и снова слышишь как умиротворенно дышит природа.  Как пробирается луч фонаря с противоположного берега сквозь толщи растений, как кроны сосен успокаивающе шелестят друг о друга, как где-то чуть дальше крупный карп нарушит резким и кротким всплеском спокойные воды.

Тело наливается свинцом, в глазах двоится бесконечное пространство вселенной, остывающая вода бережно ласкает скулы. На миг мне показалось, что я лежу здесь, на водной глади ночного озера, вот уже несколько часов к ряду. Но колотящееся сердце секундомером отсчитывало точные 4 минуты. Глубокие и иногда панические вдохи позволяли мне оставаться где-то между звездным небосклоном и его отражением.

Утопая в мыслях, утопает вся непривычная усталость. К ресницам прилипают сны, к телу – характерный холод и неодолимо сильно хочется не произносить ни звука.

Кажется, что все бушующие океаны чувств внутри исчезли из вида, и остался лишь легкий прибрежный шепот приливающих волн. Спустя мгновение становится легче. И эта необъятная легкость входит в привычку. 
они говорят, что для появления привычки нужен 21 день.